В ряду основательно подзабытых имён симбирских деятелей и уроженцев, прославленных своими делами и талантами, внесших несомненный вклад в историю России, стоит Алексей Иванович Узатис (1814 – 1875).
Кто это такой? Подобный вопрос мог бы задать себе сам автор всего несколько недель назад. Но, век живи – век учись, обязательно узнаешь что-то новое. То есть, хорошо забытое старое.
Алексей Узатис, уроженец села Кротково Городище, Архангельское тож, Ставропольского уезда Симбирской губернии (затоплено при создании Куйбышевского водохранилища), что в 60 верстах от Симбирска. Нельзя сказать, что ученик Симбирской гимназии напрочь позабыт потомством. Нет, люди поминают его добрым именем. В Нижнем Новгороде показывают бывший дом Узатиса – скромный такой, в котором поместился целый Театр кукол.
Быший дом А. Узатиса, современный театр кукол в Нижнем Новгороде
«Алексей Узатис не был уроженцем Алтая», немножко печалятся краеведы Барнаула, но есть у них и великий повод для гордости: «Здесь начинал он свою профессиональную и научно-преподавательскую деятельность»!
В 1843 году Алексей Узатис издал «Курс горного искусства», задуманное как учебник руководство, научно и в полноте обобщающее проблемы горной техники: механика, бурение, взрывные работы, системы разработок и крепления горных выработок. В 1844 году автор удостоился престижнейшей в Российской империи Демидовской премии, а фолиант впоследствии неоднократно переиздавался.
Чем же не подфартило замечательному учёному на малой родине, которую он разделил с Карамзиным и Лениным? Тем, наверное, что, кроме успехов в науке Алексей Иванович был ещё и успешнейшим предпринимателем, внедрявшим научные достижения в жизнь и получавшим от того немалые дивиденды. Алексей Узатис-старший построил первую в России мартеновскую печь, первую на Волге землечерпалку, десятки пароходов, бороздивших морские и речные волны.
В России во все времена с подозрением относились к богатым людям. Ладно, если ты столбовой дворянин, князь или граф, наследовавший нажитые предками деревни, души и десятины, но если ты с нуля нажил капиталы, здесь что-то не то…
Вспомним литературного персонажа, друга Ильи Ильича Обломова, русского немца Андрея Ивановича Штольца – кстати, не с Алексея ли Ивановича Узатиса списал его наш великий земляк Иван Александрович Гончаров?
Отец нашего героя Иван Узатис имел маленький чин коллежского регистратора, равный армейскому прапорщику, но в Симбирской губернии существовала неформальная практика помощи даровитым детям из бедных семейств дворян и чиновников. До 1822 года её осуществляли местные масоны, которые в этом году в Российской империи были официально запрещены – но сами они от этого никуда не делись, запрет не сопровождался репрессиями.
С помощью добрых людей Алёша Узатис поступил в Симбирскую гимназию, откуда перевёлся в Санкт-Петербургский горный кадетский корпус, в 1834 году преобразованный в Институт корпуса горных инженеров. Это уже был счастливый билет и залог блестящей будущности: «Горные чины, - указывают историки, - представляли собой во многом закрытую от внешнего мира, привилегированную и материально обеспеченную касту».
Горный институт в Санкт-Петербурге, где учился и преподавал А. Узатис
Алексей Узатис окончил институт среди первых (выпускники указывались не по алфавиту, а по успехам) с присвоением большой золотой медали и чина поручика – Корпус горных инженеров при Министерстве финансов в Российской империи был военизированной организацией.
21-летнего поручика направили на Колывано-Воскресенские (Алтайские) горно-металлургические заводы. В 1836 году его командировали на поиск залежей серебряной руды. В 1837 году Узатиса определили производителем проб и смотрителем музея при главной лаборатории в Барнауле.
Завод на Алтае, где служил А. Узатис
В 1838 году ему поручили разработку курса геодезии для окружного училища – и в том же году отправили на заграничную стажировку, по возвращении из которой, в 1840 году, 26-летний Алексей Иванович был определён преподавателем горной механики и горного искусства в свой родной институт! Через три года он выдаёт «Курс горного искусства», а в 1844 году получает Демидовскую премию, размер которой составлял от 2,5 до пяти тысяч рублей – и, как бы, неожиданно, выходит в отставку, успев дослужиться до майора.
Иллюстрация из книги А. Узатиса
Если человек не болен, не проштрафился по службе, то бросать столь удачно складывающуюся карьеру, он способен, разве, для ещё более удачной карьеры! Так и вышло. Отставной майор Алексей Узатис сдружился с отставным поручиком Дмитрием Егоровичем Бенардаки (1799 – 1870), первым россиянином, удостоенным «титула» миллионера.
Дмитрий Егорович Бенардаки, компаньон и тесть А. Узатиса
Русский грек начинал как винный откупщик, производитель и продавец крепких спиртных напитков, монополизировавший оборот спиртного во множестве российских губерний (в том числе, Симбирской) но, главное – в российских столицах!
Со временем сфера интересов Дмитрия Егоровича расширилась, во многом пересекаясь с интересами Алексея Узатиса: он приобрёл чугуноплавильные и железоделательные заводы, занимался золотодобычей. Интересы первого русского миллионера ширились, с ними возрастала квалификация Алексея Ивановича, который погрузился в вопросы судоходства и судостроения.
8 марта 1849 года при деятельном участии Дмитрия Бенардаки в Санкт-Петербурге основана «Нижегородская машинная фабрика Волжского буксирного и заводского пароходства». Было решено строить в окрестностях города судостроительную компанию, на что выделили внушительную сумму в 500 000 рублей серебром.
30 июня 1849 года в Нижний Новгород прибыл отставной майор Узатис, назначенный руководителем будущего предприятия. Алексей Иванович с самого начала столкнулся с колоссальными трудностями, которые создавали потенциальные конкуренты, но уже 21 июля ему удалось приобрести на своё имя участок между пригородными деревнями Сормово и Мышьяковка. Так появился существующий доныне завод «Красное Сормово».
В мае 1850 года Сормовский завод под руководством Алексея Узатиса спустил на воду своё первое судно – деревянный колёсный пароход «Ласточка» с изготовленной здесь же паровой машиной паровозного типа на 24 лошадиных силы.
В 1851 году у отставного майора Алексея Узатиса и его супруги, выпускницы Смольного института, близкой подруги Ольги Николаевны Полтавцевой (1823 – 1880), будущей генеральши Скобелевой родился сын Алексей (1851 – 1880), которому суждено было стать проклятием семьи…
Но пока всё прекрасно! В 1853 году началась трёхлетняя Крымская война, и на «Нижегородскую машинную фабрику», связанную с морским министром светлейшим князем Александром Сергеевичем Меншиковым (1787 – 1869), которого беспощадная молва назвала основным виновником поражения россиян, хлынул «золотой дождь» – контракт на постройку вооружённых пароходов для Каспийской военной флотилии.
Уже в 1854 году компания была преобразована в «Камско-Волжское акционерное пароходное общество» с капиталом 800 000 рублей. Воспользовавшись экономическим кризисом, разразившимся после окончания войны, отставной поручик Бенардаки смог стать единственным владельцем пароходной фабрики, а отставной майор Узатис, на формально принадлежавшей которому земле эта фабрика располагалась, стал его единственным компаньоном.
Отношения скрепили «династическим» браком. Овдовевший Алексей Иванович сочетался супружескими узами с молодой вдовой, виконтессой Елизаветой Дмитриевной Деманэ де Бьем (1843 – 1927), урождённой Бенардаки, младшей дочерью миллионера. Женщина воспитывала трёх дочерей от первого брака и была на 31 год моложе второго супруга, вечно занятого на заводе.
Разница в возрасте и в интересах привела к тому, что у Елизаветы Дмитриевны появился любовник, некий граф Перхенштейн. О сердечных делах госпожи Узатис судачил весь Нижний Новгород – муж, как водится, узнал обо всём последним. Алексей Иванович очень болезненно переживал ситуацию.
В 1870 году семья распалась. Алексей Иванович уехал в Петербург, Елизавета Дмитриевна с возлюбленным – за границу, где гораздо проще можно было вступить в новый брак. 28 мая того же года на лечении в Германии умер Дмитрий Егорович Бенардаки. Тело миллионера привезли в Россию, где на петербургском перроне гроб встречал лично император Александр II – случай небывалый в истории, чтобы государь так выражал скорбь по подданному, не входившему в императорскую семью.
В 1875 году отошёл в лучший мир и Алексей Иванович Узатис. Правда, в 1872 году судьба по-своему порадовала его – после брата, отставного капитана Петра Ивановича, он получил в наследство в Симбирске небольшую усадьбу по Анненковскому переулку (ныне улица Железной Дивизии), ценой всего в 300 рублей: садик, надворное строение и три небольших флигеля, которые в дальнейшем именовались в документах «избами». Одна из них - на главном фото к этому материалу (до нашего времени не сохранилась. Фото 1983 года). Триста рублей, конечно, безделица для зятя миллионера – но, как знать…
Три сына Алексея Ивановича – Константин, Алексей и Николай, избрали военную стезю. Алексей Алексеевич выделялся среди братьев. Блестяще окончил Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге, служил на Кавказе, прекрасно владел языками, к изучению которых имел природную склонность, считался прекрасным службистом. Отчаянную храбрость дополняли в нём стальные нервы. Был немногословен – но умел, что называется, насмерть припечатать единственным словом.
Сразу после смерти отца братья Узатис ввязались в какую-то крайне рисковую финансовую аферу. Им нужно было (очень срочно!) сравнительно немного денег, чтобы сорвать колоссальный куш. Эх, вспомни они про отцовские избы в Симбирске! Алексей Алексеевич пришёл к командиру полка и попросил выплатить жалованье за несколько месяцев вперёд, чтобы раздобыться необходимой суммой. Командир отказал, афера рухнула, братья потеряли всё.
Стальные нервы Узатиса-младшего не выдержали – он потребовал отставки, не жалея в рапорте убийственно дерзких выражений для командира. На официальной военной карьере был поставлен крест.
Отставной прапорщик Узатис отправился на Балканы, сотрясаемые восстаниями славян против Османской империи. Добровольно вступил рядовым в роту партизан и за отчаянную, но расчётливую храбрость был удостоен черногорского ордена Князя Даниила I.
После того, как в 1877 году началась очередная война с турками, Алексей Узатис прибыл в расположение российской армии с отрядом черногорских добровольцев, был представлен командовавшему 16-й пехотной дивизией генерал-лейтенанту Михаилу Дмитриевичу Скобелеву (1843 – 1882), которому очень глянулся, и стал его ординарцем.
Н. Дмитриев-Оренбургский. Генерал Скобелев. На знаменитой картине генерал запечатлён ведущим в атаку солдат квартировавшего в Симбирске 5-го Калужского пехотного полка
Узатис-младший и его черногорцы кошмарили турецкие тылы, приводили «языков», громили мосты и склады. Поначалу, экс-офицер действовал, как волонтер, но Скобелев добился его восстановления в армии. За бои под Плевной прапорщик получил чин подпоручика, орден Святого Владимира 4-й степени и золотую саблю «За храбрость».
В решающей битве при Шейново 28 декабря 1877 года подпоручик Узатис под убийственным огнём первым ворвался на вражеский редут. Михаил Дмитриевич представил его к чину поручика и ордену Святого Георгия 4-й степени! Генерал лично привёз представление в штаб, чтобы невозможно было отказать по формальным признакам.
В. В. Верещагин. Скобелев под Шипкой. В толпе всадников за генералом должен скакать и подпоручик А. Узатис
А чем же ответил Алексей Алексеевич? Поздним вечером 6 июля 1880 года близ болгарского города Филиппополь (современный Пловдив) на мать Михаила Дмитриевича, Ольгу Николаевну Скобелеву, занимавшуюся помощью раненым и пострадавшим от недавней войны, было совершено разбойное нападение. Женщину зарубили шашкой вместе с 22-летней горничной и кучером. Убийцей подруги собственной матери и матери своего благодетеля оказался поручик Узатис.
Монумент на месте убийства Ольги Скобелевой
По слухам, Скобелева должна была везти крупную сумму – едва не миллион рублей, но разжиться убийце удалось всего двумя сотнями золотых монет… Уцелевший при расправе казак поднял тревогу. Разбойника окружили и он покончил с собой…
История эта отчего-то очень болезненно переживалась симбирянами – может, оттого что корни легендарного «белого генерала» Скобелева уходили в симбирские пределы? Дом Узатиса по Анненковскому переулку на протяжении многих лет считался «проклятым местом», которое никто не хотел покупать, и никто не хотел здесь селиться.
Иван Сивопляс, научный сотрудник
Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»
